Быть императрицей. Повседневная жизнь на троне - Страница 54

Второе обстоятельство было сложнее. Оно заключалось в изолированности детей в Царском Селе. После 1904 года их родители больше не жили в Петербурге. По мере того как они взрослели, одна за другой императорские дочери появлялись за обеденным столом родителей.

– Мне хотелось как-то развлечь девочек, – призналась великая княгиня. – Я поговорила по этому поводу с Ники и Аликс. Они знали, что могут доверить мне своих детей.

Начиная с 1906 года каждое воскресенье всю зиму дети проводили в обществе «тети Ольги», которая приезжала вечером в субботу в Царское и там ночевала. А утром четыре взволнованные племянницы и их не менее взволнованная тетушка садились на поезд и отправлялись в Петербург. Первым делом они отправлялись в Аничков дворец и завтракали вместе со своей бабушкой, императрицей-матерью. Часа два великие княжны, в том числе даже непоседа Анастасия, выглядели и вели себя так, как подобает их положению. Они становились такими чопорными, что тетушка с трудом узнавала в них своих племянниц.

– Эти завтраки раздражали своей излишней чинностью. К счастью, через какие-то два часа все заканчивалось, и мы с облегчением покидали Аничков дворец!

Самое интересное для юных великих княжон начиналось после того, как они оказывались в доме у их тетушки. После чая устраивались игры и танцы с «приличными» молодыми людьми столь же юного возраста, которых приглашала великая княгиня, чтобы разделить веселье с ее племянницами.

Александра Федоровна с дочерьми.

...

«Мнения могут расходиться на счет роли, сыгранной Императрицей во время царствования, но я должна сказать, что в ней Наследник нашел себе жену, целиком воспринявшую русскую веру, принципы и устои царской власти, женщину больших душевных качеств и долга»

– Спиртных напитков или вин, разумеется, никогда не подавали – даже для взрослых участников праздника. В те дни веселились, не прибегая к помощи водки или коктейлей. Помню, как радовались каждой минуте вечера девочки, особенно моя дорогая крестница Анастасия. До сих пор я слышу ее звонкий смех, раздающийся в отдаленных уголках зала. Танцы, музыка, игры – она всецело отдавалась им.

Приблизительно в десять вечера приезжала одна из фрейлин императрицы, чтобы захватить их с собой в Царское Село.

Эти воскресные поездки продолжались до 1914 года. Великая княгиня относилась к ним как к одной из самых важных своих обязанностей.

– В тринадцать лет Анастасия начала толстеть, несмотря на то что много двигалась. Кроме того, она была гораздо ниже ростом своих сестер. Совершенно неожиданно для меня девочка утратила всякий интерес к занятиям. Учителя определили это как леность. Но я в этом не уверена. Мне кажется, что книги сами по себе не представляли для нее ничего особенного. Ей очень хотелось столкнуться с настоящей жизнью. Я знаю, что ее многое заботило, она терпеть не могла эскорт казаков, постоянно сопровождавших их во время прогулок. Не нравилось ей и многое другое, но все это не омрачало ее веселья. Именно такой она и запомнилась мне – брызжущей жизненной энергией, шаловливой, звонко хохочущей – иногда без всякой видимой причины, – а это самый лучший смех. Девочка была самой веселой из всего ее поколения Романовых, и у нее было золотое сердце.

* * *

К сожалению, военная кампания была плохо подготовлена и осуществлена. Снабжение войск было поставлено из рук вон плохо, одна неудача сменялась другой. А в мае 1905 года в Цусимском проливе был почти полностью уничтожен русский флот. Я где-то читал, что когда императору доставили телеграмму о Цусимской трагедии в Царское Село, он играл в теннис и будто бы, прочитав депешу, он скомкал ее и сунул в карман кителя, после чего продолжил игру. Я спросил у великой княгини, так ли это было на самом деле.

– Это ложь – такая же, как и тысячи других! – воскликнула Ольга Александровна. – И я это знаю, потому что находилась во дворце, когда сообщение было доставлено. Мы с Аликс находились у него в кабинете. Он стал пепельно-бледен, задрожал и схватился за стул, чтобы не упасть. Аликс не выдержала и зарыдала. В тот день весь дворец погрузился в траур.

Неудачная война, окончившаяся унизительным перемирием, явилась лишь одним из эпизодов, отметивших ту эпоху. По всей России не прекращались битвы. Терроризм стал повседневной реальностью. На улицах Петербурга и других городов империи убивали государевых слуг. Крестьяне грабили, убивали, жгли помещичьи усадьбы. Для императора и его семьи стало небезопасно путешествовать по стране.

6 января 1905 года на Неве перед Зимним дворцом происходила традиционная церемония водосвятия. Как всегда на льду был сооружен помост для императора, свиты и духовенства. Члены императорской семьи, дипломаты и придворные наблюдали за происходящим из окон дворца.

Во льду была проделана прорубь – Иордань, – куда митрополит Санкт-Петербургский погрузил свой золотой крест, торжественно освятив воду в Иордани. После церемонии водосвятия раздался салют из орудий Петропавловской крепости, находившейся на противоположном берегу Невы. Обычно салют производился холостыми зарядами. Но в 1905 году, несмотря на все меры предосторожности, группе террористов удалось проникнуть в крепость и зарядить орудия боевыми снарядами. Одним из снарядов был тяжело ранен городовой, стоявший позади императора. Второй ударил в Адмиралтейство. Третьим снарядом разбило окно во дворце – всего в нескольких метрах от того места, где стояли вдовствующая императрица и великая княгиня. Осколками стекла осыпало их туфли и платья. Из разбитого окна слышались крики, доносившиеся снизу. Все пришли в замешательство – полицейские и военные бегали во всех направлениях. В течение нескольких минут ни мать, ни дочь не смогли обнаружить невысокую, худощавую фигуру императора. Затем они увидели его. Государь стоял на том же месте, на котором находился в начале церемонии. Стоял, не шевелясь и очень прямо.